Новый вице-губернатор рассказал о себе и своем видении работы

- Судя по тому, что в списке кадрового резерва ваша фамилия была указана в качестве первого и единственного претендента на должность вице-губернатора, предложение занять эту должность не было для вас неожиданностью? - Такое назначение всегда в какой-то степени неожиданность. Потому что даже если ты и предполагаешь, что можешь перейти на какой-то новый участок работы, всегда есть некие обстоятельства, которые могут этому воспрепятствовать. - Должность руководителя секретариата была непубличной. У вас есть ощущение, что вы в какой-то мере вышли на сцену из-за кулис? - В некоторых моментах — да, конечно. Больше времени стало тратиться на участие в работе коллегиальных органов управления, их достаточно много по разным направлениям: координация работы администрации края с правоохранительными структурами, вопросы государственной службы, меж региональное сотрудничество и другие. От представительских функций тоже никуда не денешься. Одна из них – официальный статус представителя губернатора в АКЗС. И там же нужно не просто сидеть и делать умное лицо, а вникать в вопросы, курировать разработку законопроектов, которые исходят от исполнительной власти, участвовать в мероприятиях краевого парламента. - Вице-губернатор, курирующий политику — это прежде всего аппаратчик? Или технолог? Или это просто менеджер? - Термин «менеджер» слишком общий. Если говорить о функционале, то, наверное, нет такого термина, который бы весь его описывал. Все зависит от аудитории. С аппаратом, как я уже сказал, - я бюрократ, зачем мне тут быть коммуникатором? Когда я работаю с населением, моя задача — слушать, улавливать общественные настроения, в том числе через СМИ. В зависимости от аудитории меняются инструменты работы. Я же не буду с руководителем общественного движения разговаривать так же, как с начальником департамента. Конечно, я с каждым буду стараться говорить на его языке, чтобы продвинуться в сторону полного взаимопонимания. - А можно ли назвать вас «Сурковым» или «Володиным» регионального уровня? - Нет, это фигуры слишком масштабные, чтобы меня можно было с ними сравнивать. Если масштабировать, то функционал в какой-то степени, конечно, будет похож. И, насколько я помню, они оба скорее все-таки политтехнологи... - А вы не занимаетесь политтехнологиями? - Я не занимаюсь политтехнологиями в том смысле, который люди привыкли в это словосочетание вкладывать: с обывательской точки зрения оно имеет чуть ли не криминальный оттенок и обязательно ассоциативный ряд связан с выборами. Но политические технологии — это же не только выборы. Например, готовится какое-нибудь изменение законодательства или требуется изменить структуру администрации — надо же тоже «включать» технологии. Конечно, в какой-то определенной степени я тоже выстраиваю политическую структуру. - Вы ощущаете себя «правой рукой губернатора»? - Двумя руками губернатору справиться с таким огромным и разнообразным регионом нельзя, невозможно технически. Поэтому если образно сравнить губернатора с многоруким Шивой, то я, наверное, являюсь одной из этих рук. По крайней мере, надеюсь на такое сравнение. - Какими профессиональными качествами и чертами характера должен обладать человек, занимающий должность «политического» вице-губернатора? - Готовность к коммуникации, к диалогу. Не просто коммуникабельность, - а именно готовность к коммуникации, возможно, к каким-то ее новым формам, которые раньше не применялись. Способность выдерживать нагрузки — она важна для всех заместителей губернатора: рабочий день начинается в 8 часов утра, а в 8 часов вечера он может не закончиться... Я чаще всего возвращаюсь домой в десять-одиннадцать. Необходимо умение правильно встраиваться в текущий момент, в ситуацию, уметь стать лидером, проявить инициативу, не ждать, когда к тебе придут и попросят — это чиновничий такой подход, он в данном случае неправильный. - То есть чиновничий подход в вашей работе не нужен? - Работа многоплановая. Чиновничий бюрократический подход в ней тоже нужен. Я понимаю под этим четкость, организованность и ответственность. Потому что с аппаратом по-другому работать нельзя. Что касается политической функции — нет никаких табу: мы готовы разговаривать, обсуждать, предпринимать совместные действия вместе с любыми политическими силами. Я не думаю, что кто-то из представителей политического спектра может сейчас сказать обо мне, что я не контактирую с ними. В нынешней должности, может быть, это проявилось еще не в полной мере, - я пока говорю об опыте работы в должности руководителя секретариата губернатора. У меня есть определенный багаж отношений с «разнонаправленными» политическими лидерами. Здесь нужны определенные качества, умение в какой-то мере за собой вести, убеждать. А чтобы убеждать других, нужно самому быть убежденным в своей правоте — а для этого надо уметь принимать неповерхностные решения, просчитывать их последствия, думать, анализировать. - Убежденность в своей правоте и хорошая способность к коммуницированию плюс лидерские качества — это практически портрет профессионального пропагандиста.... - Безусловно, нужны еще гибкость и умение слушать и слышать. Существует стереотип, что власть принимает решения, не советуясь с населением, с обществом. Но он далек от истины. Мы сейчас еще активнее работаем над тем, чтобы экспертное сообщество с нами контактировало. В свою очередь эксперты тоже заинтересованы в том, чтобы свои тезисы проверить на практике, они их предлагают, мы обсуждаем, выносим какие-то совместные решения. Самобичевание выглядело бы странно - Вы сказали, что должны «ловить общественные настроения», в том числе через СМИ. Воспринимаете ли вы СМИ как зеркало, отражающее процессы в обществе? И чем объясняется сегодняшняя информационная политика власти: по выражению одного из чиновников, «нагнетание позитива»? - СМИ – ретранслятор настроений людей и одновременно способ доведения объективной информации от населения к власти и в обратную сторону. Это такой незаменимый коммуникатор. Стремление власти дать СМИ позитивную информацию, прежде всего, именно о нашем регионе естественно и объяснимо. Это от стремления к тому, чтобы на Алтае было лучше. Самобичевание со стороны власти — мы там недоработали, этого не сделали, в крае все плохо - было бы странным. Принципиально здесь дело в другом. Информация – это способ организации людей. Информационным потоком власть стремится организовать жителей края на положительные свершения, на развитие края, на постановку перед людьми позитивных целей. Конечно, при этом, нужна золотая середина, баланс в освещении любой ситуации с разных сторон. Вообще это вопрос не для ответа, а скорее для размышления. Мы получаем информацию и через СМИ, и по другим каналам — через те же личные обращения и прием граждан — причем мы получаем как критику, так и благодарности за нашу работу. Мы же не пишем сразу в СМИ о каждой многодетной матери и каждом пенсионере, которым мы помогли. Это просто наша функция. Если бы мы «включали позитив» на полную, от него некуда было бы деваться. - То есть резервы для «нагнетания позитива» еще есть... - Конечно. Например, построили в крае десять новых детских садиков, вот вам и резерв. Конечно, это может на чей-то взгляд, выглядеть как самовосхваление, но ведь эти садики есть, и действительно властью делается многое. Мы иногда не видим способа, как рассказать об этом. Тот же многофункциональный центр — это же колоссальные затраты, это же сделано, и результат мы с вами ощущаем. Надо понимать особенности современной информационной среды. Нашли якобы дикого мальчика в лесу – это центральное событие. А то, что родители его вырастили культурным и образованным, рядом для него есть новая школа, а власть занимается его социализацией – это не интересно, это самовосхваление. Критика в адрес государственных СМИ краевого уровня не всегда обоснованна: я бы не сказал, что они необъективно отражают реальность, в них есть место и для критики. - Планируется ли как-то менять информационную политику властей в регионе? - Изменения есть, и мне кажется, журналистское сообщество уже уловило некие сигналы этих изменений. Информационная политика меняется в сторону повышения профессионализма: прежде всего это касается персональных кадровых изменений в составе тех, кто ею занимается в администрации края – я имею в виду назначения Андрея Ляпунова, Ольги Пашаевой. Думаю, вопросов к их профессиональному уровню ни у кого нет. И это не последнее такое кадровое решение. Повышаются требования к контенту официального сайта, газет ИД «Регион». Вообще у нас в регионе сложилась хорошая журналистская «среда» - может быть, не всегда комфортная с точки зрения чиновника, но этот «котелок» у нас бурлит серьезно. Пускай он и дальше бурлит, но пар выходит в правильную сторону. - А в правильную сторону — это куда? - В сторону конструктива. Я больше чем уверен, что за многими сюжетами, которые получали скандальный шлейф в прессе, стоят совершенно понятные и очевидные чьи-то материальные интересы — конечно, не самих журналистов. То есть чьи-то интересы реализовывались через СМИ. Многие материалы не носят характера журналистского расследования, которое привело бы нас с вами к причинам и первоисточникам, а авторы зачастую включают эмоции, или просто «не дают засохнуть перу». - А вы сами информацию получаете откуда? Пользуетесь ли для этого блогосферой, соцсетями? - Мониторинг публикаций в СМИ готовит пресс-служба, в конце дня мне сбрасывают на электронную почту. Стараюсь утром и вечером смотреть выпуски новостей. Газеты в течение дня пролистываю, если есть время. Стараюсь читать прессу, аналитические материалы в дороге, если куда-то еду. Блоги и соцсети конечно, являются важным источником информации и средством коммуникации. Например, с моей подачи в Facebook, во «Вконтакте» появились закладки официального сайта края. - Есть такие СМИ, открыв которые утром, вы можете прочесть что-то неожиданное для себя? - Теоретически такую возможность никто не отменяет. Главное — общение - Есть такая точка зрения, что вы должны на предстоящих выборах губернатора сделать все возможное для победы действующего главы региона... - Было бы удивительно, если бы передо мной стояла задача обеспечивать победу кому-то другому. Но мы в то, что принято называть предвыборной гонкой еще не включались. Хотя достаточно скоро это должно произойти. Вы понимаете, для нас суть избирательной кампании состоит в том, чтобы сделать как можно больше позитивного для края, что будет говорить за само за себя. - Наблюдающие за выборами эксперты считают, что уже включились... - Ну, они на то и эксперты, чтобы искать черную кошку в темной комнате. Зачастую они делают какие-то заявления, не разворачивая аргументацию. Поэтому я бы охотно обсудил с экспертами реальные признаки того, что мы вступили в предвыборную кампанию, послушал бы их доводы. Конечно, мы к этой кампании подспудно готовимся, но о таких вещах вслух не сообщают, не стреляют из стартового пистолета. И изменение формата информационной политики, в том числе имеет в виду и предвыборный период. Но политический багаж Александра Богдановича — я имею в виду не столько аппаратный вес, сколько, в первую очередь, заслуги в развитии социально-экономической жизни региона, - настолько мощный и масштабный, что у нас сейчас есть ощущение, что равнозначной фигуры, достойного соперника мы в ближайшее время не увидим. Думаю, что население края нас в этом поддержит. Конечно, есть сложные моменты, есть проблемы, - но губернатор как никто другой может эти моменты предчувствовать и находить нестандартное решение, минимизируя возможные негативные последствия. - Как вы оцениваете состояние гражданского общества в Алтайском крае? - Я думаю, нельзя разбрасываться оценками «гражданское общество развито» или, наоборот, «неразвито». Да и само наполнение термина «гражданское общество» для многих разное. - А вы что под гражданским обществом подразумеваете? - Это некая совокупность элементов, которыми и мы с вами являемся. Сообщество людей, ощущающих себя гражданами, при этом граждане осознают, что они сообщество. Со своими правами и обязанностями – наверное, так. - Как бы вы описали взаимоотношения власти и гражданского общества, какими они должны быть? - В идеале власть должна быть инструментом, реализующим стремления общества. В реальности случается, что система власти, как любой механизм, которому присуща инерция, просто не успевает за развитием среды (общества). Эта несостыковка заложена, наверное, самими законами социального развития. В Алтайском крае гражданское общество, конечно, есть, оно активное и интересное. Я не занимался сравнительным анализом в этой сфере, но мне кажется, оно часто активнее и интереснее, чем у соседних регионов, им есть чему у нас поучиться. - Как выстраивается ваше взаимодействие с представителями общественных организаций, горизонтальные связи? - Мы работаем и с национальными диаспорами, представителями различных конфессий, есть Совет по делам ветеранов и множество других организаций, «не прошитых вертикалью» и предполагающих общение с ними в качестве собеседника, участника круглого стола. Я на протяжении тех трех месяцев, которые нахожусь в должности, принял участие в работе еще не всех совещательных органов, в работе которых должен участвовать, выслушивать мнения и пожелания. На федеральном уровне было принято решение о финансовой поддержке некоммерческих организаций – это одна из форм «горизонтального общения» власти и представителей гражданского общества – и в Алтайском крае грантами поддержаны все инициативы наших НКО, это более 17 миллионов рублей. Это очень приличная цифра. - Финансовую поддержку государства легко превратить как раз в инструмент «вертикального управления» НКО, сформировать их зависимость от государства… - Но неправильно же требовать, чтобы НКО работали на принципах самоокупаемости, они тогда перестанут соответствовать своей сути и своему названию. Но конечно, инструмент финансирования требует деликатности в применении, иначе можно наломать дров. - На каких принципах должно основываться взаимодействие представителей общественных организаций и власти? - Непосредственное общение – самый первый и непреложный принцип. Нет таких представителей какой-то общественной организации или партии, про кого я сказал бы «не соединяйте меня с ним», «я не буду этого человека принимать». Я уверен, что в любой инициативе можно найти рациональное зерно, найти точки соприкосновения сторон. У любого представителя есть возможность прийти ко мне и обсудить какие-то вопросы лично. Проблема может быть, к сожалению, только в лимите моего времени… - Что для вас является критерием вашей качественно выполненной работы, для самого себя? - Мне сложно сказать. Рано еще об этом говорить. Слишком мало времени прошло для оценок. - Ваш опыт работы в ФСБ помогает вам в вашей сегодняшней работе? - Конечно, помогает. Любой опыт предыдущей работы помогает в работе следующей. Я занимался вопросами экономической безопасности, у меня сложился круг знакомых – руководителей предприятий, бывших и нынешних, многие экономические процессы, не имеющие внешних признаков, мне известны… Экономическая безопасность – это серьезная штука, которая во многом определяет и политические события. Работа в этом направлении позволила мне иметь широкий кругозор и глубокое знание экономических (и связанных с ними политических) процессов в регионе.- Супруга, дети, родители – это моя семья. Жена работает начальником юридического отдела в большом энергетическом предприятии. С Наташей мы познакомились на первом курсе университета. Мы с ней из одного города – Рубцовска. Недавно отметили 20 лет совместной жизни. Двое сыновей: младший ходит в детский сад, старший сын поступил в СПбГУ на факультет международных отношений. Дано в сокращении с сайта ИД «Алтапресс»