Журналист «Каменских известий» Лада Рудых написала материал, посвященный снятию блокады Ленинграда. Трагедию жизни очевидцев
Семья Нины Никитовны жила в д. Лупполово Токсовкого района Ленинградской области. Когда началась война, отец сразу ушел на фронт. Больше о нем ничего не было известно. Мать осталась одна с пятью ребятишками. Бабушка переехала из Ленинграда присматривать за детьми. Голод, карточки, холод — все это останется в памяти Нины на всю жизнь, хоть и было ей тогда лет пять. Отчетливо помнит она, как однажды брат Эрик, старше ее всего на год, вспомнил о том, что где-то стоит бидон с очистками от картошки. Эта находка помогла утолить голод. Хлеб давали по продовольственным карточкам. Одна из них долго хранилась в семье Буквиных. Это был пожелтевший листочек, в котором указывалась норма отпуска на человека—125 граммов. Получали такую краюху хлеба, замешанного на отрубях с добавлением березовых опилок, вечером мама приходила с работы, размешивала все это с водой и кормила детей, давая запить простой водичкой.
Однажды мама пришла домой, склонилась над бабушкой и тихо заплакала. Так Нина узнала, что бабушка умерла. Мама сколотила из шифоньера нечто вроде гроба, уложила туда бабушку и выставила в коридор. Так и оставив ее в шкафу, не предав земле. Обессиленные люди, а из взрослого населения, в основном, это были женщины и старики, не могли даже похоронить родных.
Еще в памяти остался военный, угостивший детей сахаром. Младшие отдали свои кусочки Ане—старшей сестре.
—Он глянул на нас с удивлением,—вспоминает Нина Никитовна,—и спрашивает: «А почему вы отдаете ей сахар?». Аня ответила, что мама сказала, что детей нужно только сладкой водой поить. Кусок и поцарапать может, и с непривычки навредит». Смотрю, у него слезы пошли.
Затем увезли семью на Ладогу, чтобы эвакуировать из блокадного кольца. На Ладоге пришлось еще два дня прожить, прежде чем их погрузили в кузов грузовой машины. Это было 25 марта 1942 года. Две машины двинулись в путь по каким-то уложенным доскам. Вдруг под второй машиной лед треснул и машина пошла ко дну. Люди кричали, звали на помощь. Мама обняла детей, прижав их к себе. Они прошли эту Дорогу жизни успешно. Но путь на большую землю оказался еще сложнее… Эвакуированных разместили в какой-то церквушке. Дали небольшой сухой паек на 10 дней пути. Мама уложила малышей-близнецов на широкий подоконник, брата положила с краю. Вдруг ночную тишину пронзил крик: «Пожар! Горим!». Началась паника. Здоровенный мужик вскочил на подоконник и начал трясти железную решетку, чтобы открыть окно. «Что ты делаешь? Разве не видишь, что тут дети!»,—кричала в ужасе мать Нины, пытаясь сбросить его. Но он даже как будто не замечал, что своими сапожищами топтал детей… Все трое скончались по дороге. Видимо, очень сильно были повреждены внутренние органы. Мать от горя парализовало. В Красноярске ее положили в госпиталь. Мама нашла в себе силы, встала на костыли и они продолжили путь. Их привезли в Красноярский край, село Иркинеево. Там уже они собирали грибы, ягоды.
Мама вязала, сестра устроилась на работу. Война еще продолжалась, но не было уже страшного голода, хотя и было нелегко.
—Не могу до сих пор,—вытирая предательские слезы, которые катились по щекам сами по себе,—когда вспоминаю, что потеряли мы всех. До сих пор я ем—крошки не выбрасываю. И детям своим говорю—не оставляйте кусок, не бросайте хлеб. Сейчас многие сетуют на жизнь, боятся потерять землю, дом. Да у нас прожить можно! Лишь бы хлеб родился.
Пережившие ужасы войны, познавшие голод, холод, видевшие смерть близких, умеют ценить каждый прожитый день. Они знают цену каждой крохи хлеба. У Нины Никитовны блокада отняла родных, малую родину, возможность поклониться месту, где покоятся ее братья и сестра, отец, бабушка и дедушка. Она живет за них за всех. В свои 78 лет полна сил и энергии. Воспитала с мужем двоих замечательных сыновей. У нее пятеро внуков, трое правнуков.
Еще в памяти остался военный, угостивший детей сахаром. Младшие отдали свои кусочки Ане—старшей сестре.
—Он глянул на нас с удивлением,—вспоминает Нина Никитовна,—и спрашивает: «А почему вы отдаете ей сахар?». Аня ответила, что мама сказала, что детей нужно только сладкой водой поить. Кусок и поцарапать может, и с непривычки навредит». Смотрю, у него слезы пошли.
Затем увезли семью на Ладогу, чтобы эвакуировать из блокадного кольца. На Ладоге пришлось еще два дня прожить, прежде чем их погрузили в кузов грузовой машины. Это было 25 марта 1942 года. Две машины двинулись в путь по каким-то уложенным доскам. Вдруг под второй машиной лед треснул и машина пошла ко дну. Люди кричали, звали на помощь. Мама обняла детей, прижав их к себе. Они прошли эту Дорогу жизни успешно. Но путь на большую землю оказался еще сложнее… Эвакуированных разместили в какой-то церквушке. Дали небольшой сухой паек на 10 дней пути. Мама уложила малышей-близнецов на широкий подоконник, брата положила с краю. Вдруг ночную тишину пронзил крик: «Пожар! Горим!». Началась паника. Здоровенный мужик вскочил на подоконник и начал трясти железную решетку, чтобы открыть окно. «Что ты делаешь? Разве не видишь, что тут дети!»,—кричала в ужасе мать Нины, пытаясь сбросить его. Но он даже как будто не замечал, что своими сапожищами топтал детей… Все трое скончались по дороге. Видимо, очень сильно были повреждены внутренние органы. Мать от горя парализовало. В Красноярске ее положили в госпиталь. Мама нашла в себе силы, встала на костыли и они продолжили путь. Их привезли в Красноярский край, село Иркинеево. Там уже они собирали грибы, ягоды.
Мама вязала, сестра устроилась на работу. Война еще продолжалась, но не было уже страшного голода, хотя и было нелегко.
—Не могу до сих пор,—вытирая предательские слезы, которые катились по щекам сами по себе,—когда вспоминаю, что потеряли мы всех. До сих пор я ем—крошки не выбрасываю. И детям своим говорю—не оставляйте кусок, не бросайте хлеб. Сейчас многие сетуют на жизнь, боятся потерять землю, дом. Да у нас прожить можно! Лишь бы хлеб родился.
Пережившие ужасы войны, познавшие голод, холод, видевшие смерть близких, умеют ценить каждый прожитый день. Они знают цену каждой крохи хлеба. У Нины Никитовны блокада отняла родных, малую родину, возможность поклониться месту, где покоятся ее братья и сестра, отец, бабушка и дедушка. Она живет за них за всех. В свои 78 лет полна сил и энергии. Воспитала с мужем двоих замечательных сыновей. У нее пятеро внуков, трое правнуков.