Исповедь районного газетчика (Быхановы)
Автор информации был из новичков, и невольно пришла мысль, о том, что если уж борцы за здоровый образ жизни добрались до секретарского стола, запоем мы дружно Лазаря. Из чистого любопытства, свильнув с привычного маршрута домой, зашел в эту самую школу. В общем-то, ничего особенного: обычные шалопаи из разновозрастного уличного контингента. Вот только необычной показалась тишина в помещении, оттяпанном священником у краеведческого музея. А преподаватель в рясе что-то бубнил, дирижируя сам себе. Понятно, молитвы учат! Все равно лучше, чем курево стрелять у прохожих. И вдруг:
- Не жалею, не зову, не плачу. Все пройдет, как с белых яблонь дым…
Бубен смолк. Под потолком гулко, до боли в ушах, пролетела муха. Через томительный миг – вопли юной паствы:
- Еще! Еще!
- Я разве против? - священник с улыбкой поклонился. - Только сначала отдохнем, а заодно и перекусим, чем Бог послал. Хозяйка моя приготовила.
Пышный каравай исчез на глазах. Учитель и мне протянул краюшку:
- Угощайтесь, мил человек…
Показалось, что вкуснее ничего не ел, и… перекрестился. Эта краюшка надломила мои привычные устои. На очередной планерке в редакции запросил репортаж в один из ближайших номеров газеты. И когда получил его, направился к святому:
- Батюшка, почитать бы надобно. Больно уж зело тут у вас…
- Не ломайте язык. Каждому слову – свое место.
Он выправил материал, в два счета сократив до безобразия:
- По-моему, так будет правдивее… Слова «хорошо» и «плохо» уничтожают краски. Ты картинку покажи, а я, как читатель, сам разберусь, что хорошо и плохо.
Меня всегда тяготила секретарская работа. Вроде бы, не на цепи, а нет тебе свободы, и бросаешься на авторов иных шедевров, аки злобный пес. Пришел в редакцию, написал заявление с просьбой перевести в любой отдел, получил втык, хлопнул дверью и отправился в пустыню. Со мной такое уже случалось. Однажды после крепкой трепки за свои далеко не розовые публикации ушел искать друга своего Володю Беседина. Слышал, живет там, где Учкудук, и пьет он сразу из трех колодцев. А что именно, народная молва не уточняла.
Остановил нарочный из военкомата. И когда я вернулся домой, жена спросила:
- Нагулялся?
- Ага…
Показал военный билет. В строке о гражданской профессии чернела птичка с припиской «ответственной секретарь военной печати». Жена вздохнула:
- Права моя свекровь: было в семье четыре сына. Двое умных, остальные журналисты…
- Ошибаешься! – я начал загибать пальцы. – Самый старший – песенник, младшая сестра с восьмого класса начала статьи писать, через год в педучилище победила в городском конкурсе на лучшую публикацию, и даже физмат потом не сгубил в ней лирика. Так что это простая аномалия, перекосы природы…
Сейчас у сестры – преподавателя точных наук, директора национальной школы на западе Украины, и ее мужа-военного два уже взрослых сына, профессиональные журналисты. У нас тоже два сына. Старший – нормальный, младший – журналист. А в тот день, когда мы спорили, парнишки просто росли, и мы не могли предугадать, кто и кем станет. Как и то, что племянник жены, Антон Нелихов, пока она становилась технологом наборного производства на заочном отделении полиграфического техникума, стал видным журналистом и печатается в научных изданиях по истории России…
Тем же вопросом на следующее утро встретила редактор газеты Анна Максимовна Бандура, добавив, что со мной одни неприятности, и глаза бы ее не видели наглую рожу, поэтому иди в агропромышленный отдел, да смотри, машину не расколоти.
- Больно нужна мне ваша машина, - дежурно огрызнулся я, увертываясь от солидного веса какой-то периодической печати, и укатил… в соседний район, где в одной из полеводческих бригад скромно осваивали метод электро-искрового облучения семян зерновых культур с одновременным напылением всяких ценных минеральных добавок для пущей силы прорастания.
...Первый секретарь райкома КПСС Каримхан Айдарханович Айдарханов, бывший сержант воздушно-десантных войск, сменивший ушедшего на пенсию Павла Петровича Николаенко, бывшего командира полка, в первый же день нашего знакомства в редакции предупредил:
- Ко мне на прием можете не ходить. Надо будет, сам приду.
Он приходил без предупреждения, и мы слетались словно мотыльки на огонек. Случалось и крылья опаливали, зато видели перспективу района, ради чего нас и держали в газете. Но однажды он пригласил редактора к себе. Помню, Анна Максимовна сначала горько плакала, а когда успокоилась, подошла ко мне и тихо предупредила:
- Еще раз окажешься где-нибудь впереди первого секретаря, убью!
Дело в том, что на совещании партийно-хозяйственного актива первый секретарь погладил против шерсти специалистов сельхозуправления и контролирующих служб за инертность в решении проблем в трудовых коллективах. Поставили чинопочитание выше интересов рядового рабочего. Недолго думая, я собрал подвластных по долгу службы ребят – Бориса Бартошевича, Володю Сенькова, Юрия Швецова, втайне от редактора, поставил задачу: за час до рассвета десантом пролететь по стоянкам отгонных пастбищ и полевых бригад. В течение недели мы успели побывать всюду, обеспечив «гвоздевыми» материалами с десяток предстоящих номеров «Сельской правды». Словом, своей партизанщиной мы сломали маршруты ежеутренних поездок секретаря. Он приезжал уже к разворошенным осиным гнездам, как он сам потом признался.
Мне знакомы были «особые случаи». После той истории с редактором я ушел из газеты по-английски. Казалось, навсегда. Никому до сих пор не рассказывал о том, как перебивался случайными заработками, и лишь один звонок домой заставил опомниться и, сломя голову, помчаться с дикого севера в сторону южную. Далекий и почти забытый голос жены:
- А я-то, дура, хотела журналенка родить…
Айдарханов в первый же день моего возвращения затолкал в машину и преподал отцовскую науку. Я на себе испытал, что в делах воспитания он преуспел, не зная, что в его семье много детей.
На всю жизнь запомнил: нет малых проблем. Семья и общее дело – святые понятия. Район для коммуниста Айдарханова как раз и был одной большой семьей, со своими вывихами и достижениями…
Я, к тому времени, подуспокоился, поступил в университет, а моя Мария Ивановна родила журналенка. Назвали Иваном, в честь наших отцов-тезок.
Воспитатель из меня получился никакой. Из каждой командировки привозил младшему игрушечный автомобильчик, а то и автомобилище. Старшему, а разница в возрасте у них в десять лет, игры посерьезнее.
Я умудрялся между семейными вахтами мотаться по селам, а ночами греметь на подаренной редакцией пишущей машинке. Под этот грохот домочадцам спалось привычно хорошо. Я ждал, когда выключится или сломается телевизор, а они – когда сяду работать. Просыпались от тишины. Так что на войне, как на войне.
Само время перестройки требовало боевых действий и оглушительных побед. Действия были, побед становилось все меньше, зато репортажи – злее. С новым партийным первым секретарем, молодым и гонористым, работать стало сложнее. Да и в редакции кадры обновились сообразно политике местной власти. Время от времени устраивались публичные экзекуции провинившихся, похожие на те, что проводил дед Каширин из произведения великого Максима Горького, любимого моего писателя. Попались и мы: главный зоотехник райсельхозуправления, начальник плеомбъединения и автор этих строк. Первый секретарь ставил вопрос ребром, выдергивая нас по одному из коридора на заседание бюро райкома:
- Предлагаю исключить из членов партии!
Секретарь бюро что-то шептала ему на ухо. Наступала пауза. Финал же таков:
- Что вы шепчете: беспартийный, беспартийный!.. А вы на что? Почему до сих пор не приняли?!
Когда мы встретились с Айдархановым-пенсионером в редакции, он грустно сказал:
- Партия не осиротеет, если даже изменится весь строй государства. Но при таком раскладе я тебе не завидую. Советовать что-то не хочу. Не сломайся только. Как там твой журналенок?
- Растет сорванец. Стыдно признаться, но боюсь, что придется развестись с женой. Угроза расплаты за мои статьи не шуточные. Дети пострадают в первую очередь. Всю вину возьму на себя, чтобы быстрее развели. Людская молва не страшит… Сам не уеду, помогут.
- Тебе решать. Запомни восточную мудрость: только львица может родить львенка… Мария Ивановна прошла с тобой через большие испытания. Ты сам знаешь, дальше будет еще труднее.
Я оказался прав: новый секретарь «помог» избавиться от ретивого. По-настоящему помогли устоять на ногах журналисты из тех девяностых, не спившиеся, не подсевшие на наркоту, не сменившие острые перья на тугой кошелек подачек. Среди них и Галина Александровна Герасимова, бывший партийный работник. Больше десятка лет руководила михайловской газетой, храня лучшие традиции, безжалостно ломая безнадежно устаревшее и поднимая новое при создании информационного центра, лидера в нашем деле. Разве можно забыть, как метельной ночью появилась она вместе с моей бывшей женой в затерянном во времени старом поселке? Нет, конечно. Не забыли меня и другие газетчики. Жаль, большинство не дожило до этой поры, и меня отнюдь не радует, что стал «штучным» товаром на рынке районных газет…
Тогда я не мог и предположить, что наш развод – это навсегда. Но мало, кто знает, с каким трудом удавалось бывшей жене вернуть меня к жизни, когда я приползал зализывать раны, ради того, чтобы не оставить сына без отца. Время от времени он уезжал со мной, меняя школы, привычный домашний уют, материнскую ласку на новое окружение людей, гостиничные номера, вагонные купе, чужие квартиры, а то и просто палатку, занесенную снегом или пролитую насквозь дождем. Он просил рассказать сказку, я на ходу сочинял ее, но все равно получался сюжет будущего репортажа. Зато он знает с малых лет, как на простой саперной лопате жарить блинчики, ловить и готовить рыбу, какими травами заварить чай и какие из полевых или лесных цветов приготовить напиток дюймовочке. И, конечно же, какие цветы любит мама…
А мудрая мама научила его, как и меня, набирать на скоростной строкоотливной машине, как и меня, а также ручному акциденту и метранпажному делу. Все это потом пригодилось при освоении электронных технологий.
Помню, усаживая семилетнего Ивана в коляску мотоцикла зимой, приговаривала:
- Сережка такой же был, когда с папкой ездил. Ехать вам далеко, смотри, чтобы шуба не раскрылась. И делай то, что скажет отец. Помогай ему…
А что я мог придумать нового? Иван сам стирал свои вещи, смело садился за руль мотоцикла. Хотя и не любил, но привык умываться ледяной водой. Попутно сын фотографировал, обрабатывал пленки и печатал фотографии на документы, особенно на заграничные паспорта. Никто не мог догадаться, где у него спрятаны адреса, куда можно обратиться в экстренном случае, не боялся темноты и больших пеших переходов.
Единственное, что пугало маму, так это пробелы в школьных занятиях. Но после того, как сын полгода проучился в Курортовской школе Егорьевского района и вернулся в Михайловское с высокими оценками, страх сменился гордостью. Оказывается, он стал участником эксперимента в школьном образовании России в начальных классах. Привез он и диплом в конкурсе школьных стенных газет. Собственно, это было самоутверждением и определяло его место в жизни. Профессию же определил самостоятельно, вопреки горячему желанию мамы не ходить в журналистику, держаться подальше от газеты, чтобы не повторить судьбу отца…
Заканчивал Иван школу, практикуясь с телекамерой на михайловской студии информационного центра, и каждые выходные приезжал в Кулунду, куда занесла меня судьба. Сергей Иванович Малыхин стал редактором районной газеты и являлся основателем новой межрайонной газеты «Природа Кулунды». Я знал его отца, поэтому не удивился взрывному характеру наследника газетного ремесла. Он игнорировал свой служебный кабинет и работал за отцовским столом. Когда я получил предложение помочь в становлении изданий и создании местного радиовещания, долго не раздумывал.
На зависть соседям, редакция располагала новейшим электронным оборудованием. Программа была рассчитана на три года, справились за полтора. Мы организовали учебный класс, всецело доверяя сложную технику ребятам от семи лет и старше. Большинство теперь уже профессионалы. А Юлия Непомнящих сегодня одна из лучших в крае тележурналистов.
Когда пришло новое назначение, и меня, по иронии судьбы, снова перевели в Михайловский район, Иван, естественно, вернулся со мной. К этому времени нашему краевому ведомству удалось совершить, казалось бы, невероятное – открыть в Алтайском госуниверситете заочное отделение журналистики. Племянник Малыхина – Сергей Малыхин и Быханов-младший стали первыми его студентами. Они больше, чем друзья.
Хорошим помощником стала Тамара Васильевна, с кем я связал свою судьбу под радостный рык возмужавшего Ивана: «Хоть раз побывать на свадьбе отца!». Мать четверых детей удивляла трудолюбием, управляясь с компьютерным набором, рекламой и кассой редакции. К тому же могла острым словом задеть самолюбие молодых операторов в момент их отчаяния. Как правило, это действовало магически на поиски выхода. Известно давно: если есть вход, должен быть и выход… Господи, как же похожи характерами жены газетчиков!
…Есть у нас заветное место – гора Пикет. Впервые мы поехали с Иваном в Сростки к Василию Макаровичу Шукшину в 1989 году. Там и познакомились с Георгием Ивановичем Бурковым, известным киноартистом. Встретились с американскими журналистами. Но дело не в этом. Сын полюбил эти места. И повод для поездок находится сам – родной дядя Федор из Бийска. Я доволен своим младшим братом Федором: музыкант, художник, поэт, прозаик, лауреат международного литературного Оскара. Кроме того телевизионщик, мастер спорта, путешественник и просто основатель клана журналистов – жена, дочь, внучка. Есть еще один секрет: двадцать пятого июля на Пикете идет дождь. И нет радостнее и волнительнее мига, как набрать полные ладони небесного жемчуга!.. Не верите? Проверьте на себе, и вы станете пленником шукшинского Пикета…
В моем егорьевском жилище отшельника на рабочем столе рядом с компьютером детская фотография Ивана. Здесь ему всего пять лет. Там, на берегу речки в Усть-Волчихе, мы написали с ним настоящую сказку о Мурашке и Комарике. Каждый по очереди придумывал подходящее слово в продолжение темы. Сказка добрая и веселая. Показали дяде Федору. Он смеялся так, как умеет только он. Сразу родилась и пародия в стихах. Но зародилось между ними большее: настоящая дружба.
Кстати, компьютер собран руками сына, причем, второй по счету. С выходом на пенсию я решил отдать дань уважения землякам. Ведь пятьдесят лет назад егорьевская районная газета «Колос» опубликовала первую мою зарисовку о егорьевской природе, а сами люди определили мою судьбу в журналистике. Вот Иван и сделал мне подарок. А я в ответ – флэшку с полным отчетом о последней четырехлетней работе: очерки, рассказы, миниатюрные зарисовки. Неоценимую помощь в работе оказали водитель Евгений Федорович Ананин, редактор газеты «Колос» Людмила Викторовна Ахметова. Они сердцем принимали важность гражданского долга. Я его исполнил…
Однажды старый недуг прихватил меня так сильно, что я не смог вернуться в ставшую последней редакцию «Колоса». Застрял в Михайловском. Банально остановилось сердце. Первой позвонила Ахметова, о чем уведомил меня дежурный врач, когда мне вернули сознание. Не успел на следующее утро выйти из реанимации, звонок мобильника. Голос Марии Ивановны:
- Быханов, как тебя понимать – это шутка или генеральная репетиция? Так не делается!
- Знаю. Исповедаться не успел, так что мероприятие отменяется…
Недавно довелось побывать в Михайловском. Издали увидел отливающую свежим деревом новостройку храма Михайлово-Архангельской церкви, плод мечты моего знакомого служителя. Порадовался за него и за себя. Поднимает купола обитель страждущих! Будет куда зайти и кому поклониться…
- Не жалею, не зову, не плачу. Все пройдет, как с белых яблонь дым…
Бубен смолк. Под потолком гулко, до боли в ушах, пролетела муха. Через томительный миг – вопли юной паствы:
- Еще! Еще!
- Я разве против? - священник с улыбкой поклонился. - Только сначала отдохнем, а заодно и перекусим, чем Бог послал. Хозяйка моя приготовила.
Пышный каравай исчез на глазах. Учитель и мне протянул краюшку:
- Угощайтесь, мил человек…
Показалось, что вкуснее ничего не ел, и… перекрестился. Эта краюшка надломила мои привычные устои. На очередной планерке в редакции запросил репортаж в один из ближайших номеров газеты. И когда получил его, направился к святому:
- Батюшка, почитать бы надобно. Больно уж зело тут у вас…
- Не ломайте язык. Каждому слову – свое место.
Он выправил материал, в два счета сократив до безобразия:
- По-моему, так будет правдивее… Слова «хорошо» и «плохо» уничтожают краски. Ты картинку покажи, а я, как читатель, сам разберусь, что хорошо и плохо.
Меня всегда тяготила секретарская работа. Вроде бы, не на цепи, а нет тебе свободы, и бросаешься на авторов иных шедевров, аки злобный пес. Пришел в редакцию, написал заявление с просьбой перевести в любой отдел, получил втык, хлопнул дверью и отправился в пустыню. Со мной такое уже случалось. Однажды после крепкой трепки за свои далеко не розовые публикации ушел искать друга своего Володю Беседина. Слышал, живет там, где Учкудук, и пьет он сразу из трех колодцев. А что именно, народная молва не уточняла.
Остановил нарочный из военкомата. И когда я вернулся домой, жена спросила:
- Нагулялся?
- Ага…
Показал военный билет. В строке о гражданской профессии чернела птичка с припиской «ответственной секретарь военной печати». Жена вздохнула:
- Права моя свекровь: было в семье четыре сына. Двое умных, остальные журналисты…
- Ошибаешься! – я начал загибать пальцы. – Самый старший – песенник, младшая сестра с восьмого класса начала статьи писать, через год в педучилище победила в городском конкурсе на лучшую публикацию, и даже физмат потом не сгубил в ней лирика. Так что это простая аномалия, перекосы природы…
Сейчас у сестры – преподавателя точных наук, директора национальной школы на западе Украины, и ее мужа-военного два уже взрослых сына, профессиональные журналисты. У нас тоже два сына. Старший – нормальный, младший – журналист. А в тот день, когда мы спорили, парнишки просто росли, и мы не могли предугадать, кто и кем станет. Как и то, что племянник жены, Антон Нелихов, пока она становилась технологом наборного производства на заочном отделении полиграфического техникума, стал видным журналистом и печатается в научных изданиях по истории России…
Тем же вопросом на следующее утро встретила редактор газеты Анна Максимовна Бандура, добавив, что со мной одни неприятности, и глаза бы ее не видели наглую рожу, поэтому иди в агропромышленный отдел, да смотри, машину не расколоти.
- Больно нужна мне ваша машина, - дежурно огрызнулся я, увертываясь от солидного веса какой-то периодической печати, и укатил… в соседний район, где в одной из полеводческих бригад скромно осваивали метод электро-искрового облучения семян зерновых культур с одновременным напылением всяких ценных минеральных добавок для пущей силы прорастания.
...Первый секретарь райкома КПСС Каримхан Айдарханович Айдарханов, бывший сержант воздушно-десантных войск, сменивший ушедшего на пенсию Павла Петровича Николаенко, бывшего командира полка, в первый же день нашего знакомства в редакции предупредил:
- Ко мне на прием можете не ходить. Надо будет, сам приду.
Он приходил без предупреждения, и мы слетались словно мотыльки на огонек. Случалось и крылья опаливали, зато видели перспективу района, ради чего нас и держали в газете. Но однажды он пригласил редактора к себе. Помню, Анна Максимовна сначала горько плакала, а когда успокоилась, подошла ко мне и тихо предупредила:
- Еще раз окажешься где-нибудь впереди первого секретаря, убью!
Дело в том, что на совещании партийно-хозяйственного актива первый секретарь погладил против шерсти специалистов сельхозуправления и контролирующих служб за инертность в решении проблем в трудовых коллективах. Поставили чинопочитание выше интересов рядового рабочего. Недолго думая, я собрал подвластных по долгу службы ребят – Бориса Бартошевича, Володю Сенькова, Юрия Швецова, втайне от редактора, поставил задачу: за час до рассвета десантом пролететь по стоянкам отгонных пастбищ и полевых бригад. В течение недели мы успели побывать всюду, обеспечив «гвоздевыми» материалами с десяток предстоящих номеров «Сельской правды». Словом, своей партизанщиной мы сломали маршруты ежеутренних поездок секретаря. Он приезжал уже к разворошенным осиным гнездам, как он сам потом признался.
Мне знакомы были «особые случаи». После той истории с редактором я ушел из газеты по-английски. Казалось, навсегда. Никому до сих пор не рассказывал о том, как перебивался случайными заработками, и лишь один звонок домой заставил опомниться и, сломя голову, помчаться с дикого севера в сторону южную. Далекий и почти забытый голос жены:
- А я-то, дура, хотела журналенка родить…
Айдарханов в первый же день моего возвращения затолкал в машину и преподал отцовскую науку. Я на себе испытал, что в делах воспитания он преуспел, не зная, что в его семье много детей.
На всю жизнь запомнил: нет малых проблем. Семья и общее дело – святые понятия. Район для коммуниста Айдарханова как раз и был одной большой семьей, со своими вывихами и достижениями…
Я, к тому времени, подуспокоился, поступил в университет, а моя Мария Ивановна родила журналенка. Назвали Иваном, в честь наших отцов-тезок.
Воспитатель из меня получился никакой. Из каждой командировки привозил младшему игрушечный автомобильчик, а то и автомобилище. Старшему, а разница в возрасте у них в десять лет, игры посерьезнее.
Я умудрялся между семейными вахтами мотаться по селам, а ночами греметь на подаренной редакцией пишущей машинке. Под этот грохот домочадцам спалось привычно хорошо. Я ждал, когда выключится или сломается телевизор, а они – когда сяду работать. Просыпались от тишины. Так что на войне, как на войне.
Само время перестройки требовало боевых действий и оглушительных побед. Действия были, побед становилось все меньше, зато репортажи – злее. С новым партийным первым секретарем, молодым и гонористым, работать стало сложнее. Да и в редакции кадры обновились сообразно политике местной власти. Время от времени устраивались публичные экзекуции провинившихся, похожие на те, что проводил дед Каширин из произведения великого Максима Горького, любимого моего писателя. Попались и мы: главный зоотехник райсельхозуправления, начальник плеомбъединения и автор этих строк. Первый секретарь ставил вопрос ребром, выдергивая нас по одному из коридора на заседание бюро райкома:
- Предлагаю исключить из членов партии!
Секретарь бюро что-то шептала ему на ухо. Наступала пауза. Финал же таков:
- Что вы шепчете: беспартийный, беспартийный!.. А вы на что? Почему до сих пор не приняли?!
Когда мы встретились с Айдархановым-пенсионером в редакции, он грустно сказал:
- Партия не осиротеет, если даже изменится весь строй государства. Но при таком раскладе я тебе не завидую. Советовать что-то не хочу. Не сломайся только. Как там твой журналенок?
- Растет сорванец. Стыдно признаться, но боюсь, что придется развестись с женой. Угроза расплаты за мои статьи не шуточные. Дети пострадают в первую очередь. Всю вину возьму на себя, чтобы быстрее развели. Людская молва не страшит… Сам не уеду, помогут.
- Тебе решать. Запомни восточную мудрость: только львица может родить львенка… Мария Ивановна прошла с тобой через большие испытания. Ты сам знаешь, дальше будет еще труднее.
Я оказался прав: новый секретарь «помог» избавиться от ретивого. По-настоящему помогли устоять на ногах журналисты из тех девяностых, не спившиеся, не подсевшие на наркоту, не сменившие острые перья на тугой кошелек подачек. Среди них и Галина Александровна Герасимова, бывший партийный работник. Больше десятка лет руководила михайловской газетой, храня лучшие традиции, безжалостно ломая безнадежно устаревшее и поднимая новое при создании информационного центра, лидера в нашем деле. Разве можно забыть, как метельной ночью появилась она вместе с моей бывшей женой в затерянном во времени старом поселке? Нет, конечно. Не забыли меня и другие газетчики. Жаль, большинство не дожило до этой поры, и меня отнюдь не радует, что стал «штучным» товаром на рынке районных газет…
Тогда я не мог и предположить, что наш развод – это навсегда. Но мало, кто знает, с каким трудом удавалось бывшей жене вернуть меня к жизни, когда я приползал зализывать раны, ради того, чтобы не оставить сына без отца. Время от времени он уезжал со мной, меняя школы, привычный домашний уют, материнскую ласку на новое окружение людей, гостиничные номера, вагонные купе, чужие квартиры, а то и просто палатку, занесенную снегом или пролитую насквозь дождем. Он просил рассказать сказку, я на ходу сочинял ее, но все равно получался сюжет будущего репортажа. Зато он знает с малых лет, как на простой саперной лопате жарить блинчики, ловить и готовить рыбу, какими травами заварить чай и какие из полевых или лесных цветов приготовить напиток дюймовочке. И, конечно же, какие цветы любит мама…
А мудрая мама научила его, как и меня, набирать на скоростной строкоотливной машине, как и меня, а также ручному акциденту и метранпажному делу. Все это потом пригодилось при освоении электронных технологий.
Помню, усаживая семилетнего Ивана в коляску мотоцикла зимой, приговаривала:
- Сережка такой же был, когда с папкой ездил. Ехать вам далеко, смотри, чтобы шуба не раскрылась. И делай то, что скажет отец. Помогай ему…
А что я мог придумать нового? Иван сам стирал свои вещи, смело садился за руль мотоцикла. Хотя и не любил, но привык умываться ледяной водой. Попутно сын фотографировал, обрабатывал пленки и печатал фотографии на документы, особенно на заграничные паспорта. Никто не мог догадаться, где у него спрятаны адреса, куда можно обратиться в экстренном случае, не боялся темноты и больших пеших переходов.
Единственное, что пугало маму, так это пробелы в школьных занятиях. Но после того, как сын полгода проучился в Курортовской школе Егорьевского района и вернулся в Михайловское с высокими оценками, страх сменился гордостью. Оказывается, он стал участником эксперимента в школьном образовании России в начальных классах. Привез он и диплом в конкурсе школьных стенных газет. Собственно, это было самоутверждением и определяло его место в жизни. Профессию же определил самостоятельно, вопреки горячему желанию мамы не ходить в журналистику, держаться подальше от газеты, чтобы не повторить судьбу отца…
Заканчивал Иван школу, практикуясь с телекамерой на михайловской студии информационного центра, и каждые выходные приезжал в Кулунду, куда занесла меня судьба. Сергей Иванович Малыхин стал редактором районной газеты и являлся основателем новой межрайонной газеты «Природа Кулунды». Я знал его отца, поэтому не удивился взрывному характеру наследника газетного ремесла. Он игнорировал свой служебный кабинет и работал за отцовским столом. Когда я получил предложение помочь в становлении изданий и создании местного радиовещания, долго не раздумывал.
На зависть соседям, редакция располагала новейшим электронным оборудованием. Программа была рассчитана на три года, справились за полтора. Мы организовали учебный класс, всецело доверяя сложную технику ребятам от семи лет и старше. Большинство теперь уже профессионалы. А Юлия Непомнящих сегодня одна из лучших в крае тележурналистов.
Когда пришло новое назначение, и меня, по иронии судьбы, снова перевели в Михайловский район, Иван, естественно, вернулся со мной. К этому времени нашему краевому ведомству удалось совершить, казалось бы, невероятное – открыть в Алтайском госуниверситете заочное отделение журналистики. Племянник Малыхина – Сергей Малыхин и Быханов-младший стали первыми его студентами. Они больше, чем друзья.
Хорошим помощником стала Тамара Васильевна, с кем я связал свою судьбу под радостный рык возмужавшего Ивана: «Хоть раз побывать на свадьбе отца!». Мать четверых детей удивляла трудолюбием, управляясь с компьютерным набором, рекламой и кассой редакции. К тому же могла острым словом задеть самолюбие молодых операторов в момент их отчаяния. Как правило, это действовало магически на поиски выхода. Известно давно: если есть вход, должен быть и выход… Господи, как же похожи характерами жены газетчиков!
…Есть у нас заветное место – гора Пикет. Впервые мы поехали с Иваном в Сростки к Василию Макаровичу Шукшину в 1989 году. Там и познакомились с Георгием Ивановичем Бурковым, известным киноартистом. Встретились с американскими журналистами. Но дело не в этом. Сын полюбил эти места. И повод для поездок находится сам – родной дядя Федор из Бийска. Я доволен своим младшим братом Федором: музыкант, художник, поэт, прозаик, лауреат международного литературного Оскара. Кроме того телевизионщик, мастер спорта, путешественник и просто основатель клана журналистов – жена, дочь, внучка. Есть еще один секрет: двадцать пятого июля на Пикете идет дождь. И нет радостнее и волнительнее мига, как набрать полные ладони небесного жемчуга!.. Не верите? Проверьте на себе, и вы станете пленником шукшинского Пикета…
В моем егорьевском жилище отшельника на рабочем столе рядом с компьютером детская фотография Ивана. Здесь ему всего пять лет. Там, на берегу речки в Усть-Волчихе, мы написали с ним настоящую сказку о Мурашке и Комарике. Каждый по очереди придумывал подходящее слово в продолжение темы. Сказка добрая и веселая. Показали дяде Федору. Он смеялся так, как умеет только он. Сразу родилась и пародия в стихах. Но зародилось между ними большее: настоящая дружба.
Кстати, компьютер собран руками сына, причем, второй по счету. С выходом на пенсию я решил отдать дань уважения землякам. Ведь пятьдесят лет назад егорьевская районная газета «Колос» опубликовала первую мою зарисовку о егорьевской природе, а сами люди определили мою судьбу в журналистике. Вот Иван и сделал мне подарок. А я в ответ – флэшку с полным отчетом о последней четырехлетней работе: очерки, рассказы, миниатюрные зарисовки. Неоценимую помощь в работе оказали водитель Евгений Федорович Ананин, редактор газеты «Колос» Людмила Викторовна Ахметова. Они сердцем принимали важность гражданского долга. Я его исполнил…
Однажды старый недуг прихватил меня так сильно, что я не смог вернуться в ставшую последней редакцию «Колоса». Застрял в Михайловском. Банально остановилось сердце. Первой позвонила Ахметова, о чем уведомил меня дежурный врач, когда мне вернули сознание. Не успел на следующее утро выйти из реанимации, звонок мобильника. Голос Марии Ивановны:
- Быханов, как тебя понимать – это шутка или генеральная репетиция? Так не делается!
- Знаю. Исповедаться не успел, так что мероприятие отменяется…
Недавно довелось побывать в Михайловском. Издали увидел отливающую свежим деревом новостройку храма Михайлово-Архангельской церкви, плод мечты моего знакомого служителя. Порадовался за него и за себя. Поднимает купола обитель страждущих! Будет куда зайти и кому поклониться…