Моя жизнь в журналистике (Елизарьева)
Вот именно в такой семье, в семье редакционного водителя Анатолия Григорьевича Шубина, я и родилась. И когда практически ежедневно из года в год слышишь: «Вот вам свежая газетка, завтрашняя, вы у меня самые первые читатели, я только что из типографии, забрал тираж», - когда слышишь это изо дня в день, невольно начинаешь думать о своей избранности. По воле случая редакция районной поспелихинской газеты «Новый путь» оказалась в том самом здании, в котором ранее находилась моя начальная школа. Теперь уже не помню, когда совершился этот переезд, но к тому моменту, как я научилась владеть словом, редакция была уже там. Буквально в двух шагах от дома. Во время летних каникул, когда нормальные соседские дети скучали на завалинке, мы с младшим братом путешествовали по самым злачным местам района, примостившись на заднем сиденье дребезжащего всеми винтиками УАЗика. Не знаю, как другие редакционные водители, но мой папа был всегда в курсе всех событий, журналисты охотно рассказывали ему подробности, которые не всегда затем попадали в газету, так что информирован он был не хуже творческих работников. Помню, когда появился проект нового РДК, он рассказал дома, что это будет типовой проект, подобный есть в одном из городов края, и что редактор пообещал крупный гонорар тому, кто найдет фото объекта. Да, не было тогда Интернета!
Однажды редактор Анатолий Бурцев сказал отцу: «А у тебя Тамара пусть что-нибудь напишет, что ей просто кататься». И вот мы едем с Ольгой Мусатовой (Е:всеевой) в мою первую командировку. Моя задача – рассказать, как сельские школьники обрабатывают свеклу. Забросив юнкора на объект, машина ушла. Герои будущего репортажа старше меня года на два, но ведь я при исполнении, смело иду к месту события и начинаю беседу по всем правилам жанра. Репортаж получился. Ольга не ругала, не внушала, не смеялась. Она просто взяла и полностью переписала весь текст. И поставила мою фамилию. И мне даже вручили гонорар. В тот день, когда я в сотый раз перечитывала чужой текст под своей фамилией, казалось: теперь весь мир узнает об этом жутком обмане и не жить мне больше на белом свете. Но отец через пару дней напомнил, что я теперь юнкор, и должна завтра выехать на очередной объект.
Что и говорить, Ольга Мусатова с этой минуты стала моим кумиром не только как журналист, но и как женщина, и много лет спустя, когда появилась возможность строить собственный гардероб, в его основу были положены принципы, на которых базировался гардероб моей богини.
Потом, позже, когда ко мне, уже профессиональному журналисту, на практику будут приходить студенты, уроки, полученные в «Новом пути» ещё не раз вспомнятся. И буду молча переписывать неудачные тексты, выдавать положительные характеристики, рекомендовать и хвалить. Увы, другое время, другие ценности. Однажды, работая уже в «Вечернем Барнауле», удивилась, что именно ко мне идут толпы практикантов, решила, что это коллеги делают такие сюрпризы. Однако студенты честно признались, что слух о моей невероятной «доброте» пошел по факультету: «Вы и тексты не заставляете переписывать, и характеристики хорошие даёте». Эх, молодежь!..
Шесть помножить на три
Университет я заканчивала в 1982 году, когда существовала обязательная трехгодичная отработка. Распределение получила в Троицкую районку. Помню, всей группой пытались отыскать на карте населенный пункт с таким названием. Пришла на вокзал за билетом, получила и читаю «Ст. Большая Речка». Ладно, думаю, на месте разберемся. И вот чем ближе к загадочной станции, тем гуще и плотнее подступают к рельсам сосны. Романтика профессии отошла на второй план, в голове одна мысль: «Тут и волки, наверное, водятся…».
В общей сложности отдано было газете не три, а в шесть раз больше лет, сначала это была «За коммунистический труд», потом «На земле Троицкой».
Было всего и много. Это отдельная история. И о том, что годы эти прошли не напрасно, понятно стало позже, когда с семьей вернулись в Барнаул. Буквально через полгода позвонили (узнали ведь новое место работы!) бывшие читатели: «Тамара Анатольевна, не смейтесь, пожалуйста, но у нас проблема: как только вы уехали – районную баню закрыли сразу. Ведь только вы и мешали им это сделать раньше, а больше никто из редакции не поднимает эту тему».
Второй раз позвонили нынешней зимой и пригласили на мероприятие, посвященное снятию Ленинградской блокады: «Много гостей будет, вам и ночлег приготовлен, хоть на денёк приезжайте, столько людей хотели бы вам спасибо сказать». Это особая история, и о ней – подробнее.
Несколько лет назад в селе Боровлянка ребятишки обнаружили крохотные человеческие черепа: обвалился под талыми водами пласт земли, они и вышли на поверхность. Взрослые позвонили в редакцию, я выехала на место… События развивались бурно: нашли старожилов, подняли архивы. Оказалось, что в село во время войны эвакуировали детдомовских ленинградских малышей, боровлянцы делились с ними своими пайками, но истощенным деткам и климат оказался суров, и переезд они плохо перенесли. Умерших хоронили на местном погосте, ставили не то кресты, не то просто столбики. Их жизни срок равнялся нескольким месяцам, от силы года два-три. В районке появилась заметка, с которой всё и началось. Подключились специалисты, власти, нашлись выжившие. Вскоре появился на месте захоронения памятник, куда каждый год приезжают отовсюду люди, местные школьники несут вахту памяти, доброе дело укрепилось традициями и вышло на всероссийский уровень. А начиналось всё с заметки в районной газете.
Коммуналка и другие темы
В районке моей «любимой» темой была коммуналка, но, придя в «Вечерний Барнаул» я скромно промолчала об этом, надеясь, наконец, начать новую жизнь, полную гармонии: театральная, художественная жизнь, встречи с интересными людьми. Но, пообщавшись со звездами разной величины и цветовых оттенков, побывав в закулисье, послушав политиков (из которых самым ярким событием стал Владимир Вольфович, любивший наезжать в Барнаул) неожиданно для себя заскучала. И вернулась к канализационным трубам, протекающим крышам, неубранным тротуарам и прочим коммунальным вопросам, которым несть числа. Теперь уже немногие помнят, с чего начинались различные краевые и городские акции, например, «Журналист меняет профессию». Просто появилось однажды желание на себя испытать, каково это спуститься в подвал, затопленный водой и попытаться устранить течь. Коммунальщики согласились с идеей, мне выдали бродни, каску, разводной ключ… В подвал в тот день спуститься не удалось, потому что прямо у подъезда меня атаковали местные жители, затащили в квартиру: «Вот тут течет, сверху и до подвала, а вас не допросишься. Устраняйте». Пришлось долго доказывать, что я не настоящий сантехник, женщины никак не могли понять, какого же я рожна тогда припёрлась на вызов. Да ради нескольких строчек в газете!
Потом услышала местную легенду, что под Барнаулом есть подземный город, и бомжи знают, как от окраин до центра пройти кратчайшим подземным путем. Пресс-служба ГУВД АК помогла организовать выезд и сопровождение, по ходу дела мы насобирали полный «обезъянник» сомнительных личностей, заглянули в теплотрассы, ознакомились с бытом их обитателей, выслушали массу необычных историй. А потом решено было пригласить и другие СМИ, акция обрела название, статус, журналисты заранее выбирают, в какую службу хотели бы внедриться и разведать все тонкости профессии изнутри. Кстати, здесь всё по-настоящему. Помню, однажды подразделение, в котором мне довелось провести день, именно в этот день должно было перед службой отправиться в тир на стрельбы. Возник вопрос: как быть с журналистом, ведь патроны выдаются на каждого сотрудника. Командир приказал: «Она сегодня в штате». Снимок с подписью «Пуля ушла «в молоко», но преступнику мало бы не показалось» появился на страницах «Российской газеты», оказалось, что штатный фотограф управления наблюдал, как новый сотрудник несет службу. Я узнала об этом от читателей, которые были удивлены, что я вдруг сменила профессию. А в «Вечерке» вышел репортаж.
Есть на Павловском тракте кусочек дороги, который укладывался при непосредственном участии автора этих строк (ох и намучились тогда рабочие, стараясь, чтобы и руку я приложила лично и на голову мне кран чего- нибудь не обрушил). Ещё живы бетонные заборы вдоль оживленных магистралей краевой столицы, на которые нанесены изображения городских красот и надписи, например, «Пусть вам сегодня повезет!» - это была акция, профинансированная одним политиком. Он закупал краску, нанимал художников, а «Вечерка» с помощью городских властей обеспечивала объект, пригодный для разрисовывания. Не знаю, каковы были изначальные замыслы спонсора, но то, что серые заборы стали нарядными, это факт.
Признаюсь, в большую прессу меня никогда не тянуло, я люблю свой Алтай, Барнаул, и если смогла сделать что-то доброе во славу своей малой родины – это главное. А если учесть, что именно Барнаул – столица мира, и никто пока не собрался опровергнуть это, тогда можно смело сказать, что жизнь удалась.
Между прочим, с годами скопилось «в шкафчике» солидное количество наград – возможно, именно сейчас самое время вытащить их на свет божий. Дипломы и Почетные грамоты различных краевых и федеральных ведомств, Почетные грамоты СЖ России и Алтайского края, Почетная грамота Федерального агентства по печати и массовым коммуникациям, медали Росстата за участие в проведении Всероссийской переписи 2002 и 2010 годов, награды от избиркома Алтайского края, благодарственные письма Губернатора и мэра Барнаула и так далее. Кроме того, много наград за победу в различных журналистских конкурсах.
Моментов хороших и разных припоминается много. Просто однажды нужно понять, что время диктует свои правила игры, и если ты не согласен с ними, значит, пора уступить дорогу тем, кто идет следом. Иногда ловлю себя на мысли, что журналист смотрит на мир под другим углом зрения, даже если уже и не пишет. Если окружающие просто видят птиц, клюющих ягоды рябины, журналист машинально отмечает и количество кистей на отдельно взятой ветке, и вид птиц, и даже место произрастания дерева, выбранного пернатыми. Всё это, возможно, пригодится при работе над очередным репортажем. Но это будет не мой репортаж, и не моя фамилия появится под ним. Поэтому на тему птиц и рябин мы беседуем в тесном кругу с внучкой Дианой, она недавно выучилась говорить букву «р», и с восторгом постигает истину, что эта замечательная буква присутствует в самых разных словах.
Тамара ЕЛИЗАРЬЕВА,
член Союза журналистов.
Однажды редактор Анатолий Бурцев сказал отцу: «А у тебя Тамара пусть что-нибудь напишет, что ей просто кататься». И вот мы едем с Ольгой Мусатовой (Е:всеевой) в мою первую командировку. Моя задача – рассказать, как сельские школьники обрабатывают свеклу. Забросив юнкора на объект, машина ушла. Герои будущего репортажа старше меня года на два, но ведь я при исполнении, смело иду к месту события и начинаю беседу по всем правилам жанра. Репортаж получился. Ольга не ругала, не внушала, не смеялась. Она просто взяла и полностью переписала весь текст. И поставила мою фамилию. И мне даже вручили гонорар. В тот день, когда я в сотый раз перечитывала чужой текст под своей фамилией, казалось: теперь весь мир узнает об этом жутком обмане и не жить мне больше на белом свете. Но отец через пару дней напомнил, что я теперь юнкор, и должна завтра выехать на очередной объект.
Что и говорить, Ольга Мусатова с этой минуты стала моим кумиром не только как журналист, но и как женщина, и много лет спустя, когда появилась возможность строить собственный гардероб, в его основу были положены принципы, на которых базировался гардероб моей богини.
Потом, позже, когда ко мне, уже профессиональному журналисту, на практику будут приходить студенты, уроки, полученные в «Новом пути» ещё не раз вспомнятся. И буду молча переписывать неудачные тексты, выдавать положительные характеристики, рекомендовать и хвалить. Увы, другое время, другие ценности. Однажды, работая уже в «Вечернем Барнауле», удивилась, что именно ко мне идут толпы практикантов, решила, что это коллеги делают такие сюрпризы. Однако студенты честно признались, что слух о моей невероятной «доброте» пошел по факультету: «Вы и тексты не заставляете переписывать, и характеристики хорошие даёте». Эх, молодежь!..
Шесть помножить на три
Университет я заканчивала в 1982 году, когда существовала обязательная трехгодичная отработка. Распределение получила в Троицкую районку. Помню, всей группой пытались отыскать на карте населенный пункт с таким названием. Пришла на вокзал за билетом, получила и читаю «Ст. Большая Речка». Ладно, думаю, на месте разберемся. И вот чем ближе к загадочной станции, тем гуще и плотнее подступают к рельсам сосны. Романтика профессии отошла на второй план, в голове одна мысль: «Тут и волки, наверное, водятся…».
В общей сложности отдано было газете не три, а в шесть раз больше лет, сначала это была «За коммунистический труд», потом «На земле Троицкой».
Было всего и много. Это отдельная история. И о том, что годы эти прошли не напрасно, понятно стало позже, когда с семьей вернулись в Барнаул. Буквально через полгода позвонили (узнали ведь новое место работы!) бывшие читатели: «Тамара Анатольевна, не смейтесь, пожалуйста, но у нас проблема: как только вы уехали – районную баню закрыли сразу. Ведь только вы и мешали им это сделать раньше, а больше никто из редакции не поднимает эту тему».
Второй раз позвонили нынешней зимой и пригласили на мероприятие, посвященное снятию Ленинградской блокады: «Много гостей будет, вам и ночлег приготовлен, хоть на денёк приезжайте, столько людей хотели бы вам спасибо сказать». Это особая история, и о ней – подробнее.
Несколько лет назад в селе Боровлянка ребятишки обнаружили крохотные человеческие черепа: обвалился под талыми водами пласт земли, они и вышли на поверхность. Взрослые позвонили в редакцию, я выехала на место… События развивались бурно: нашли старожилов, подняли архивы. Оказалось, что в село во время войны эвакуировали детдомовских ленинградских малышей, боровлянцы делились с ними своими пайками, но истощенным деткам и климат оказался суров, и переезд они плохо перенесли. Умерших хоронили на местном погосте, ставили не то кресты, не то просто столбики. Их жизни срок равнялся нескольким месяцам, от силы года два-три. В районке появилась заметка, с которой всё и началось. Подключились специалисты, власти, нашлись выжившие. Вскоре появился на месте захоронения памятник, куда каждый год приезжают отовсюду люди, местные школьники несут вахту памяти, доброе дело укрепилось традициями и вышло на всероссийский уровень. А начиналось всё с заметки в районной газете.
Коммуналка и другие темы
В районке моей «любимой» темой была коммуналка, но, придя в «Вечерний Барнаул» я скромно промолчала об этом, надеясь, наконец, начать новую жизнь, полную гармонии: театральная, художественная жизнь, встречи с интересными людьми. Но, пообщавшись со звездами разной величины и цветовых оттенков, побывав в закулисье, послушав политиков (из которых самым ярким событием стал Владимир Вольфович, любивший наезжать в Барнаул) неожиданно для себя заскучала. И вернулась к канализационным трубам, протекающим крышам, неубранным тротуарам и прочим коммунальным вопросам, которым несть числа. Теперь уже немногие помнят, с чего начинались различные краевые и городские акции, например, «Журналист меняет профессию». Просто появилось однажды желание на себя испытать, каково это спуститься в подвал, затопленный водой и попытаться устранить течь. Коммунальщики согласились с идеей, мне выдали бродни, каску, разводной ключ… В подвал в тот день спуститься не удалось, потому что прямо у подъезда меня атаковали местные жители, затащили в квартиру: «Вот тут течет, сверху и до подвала, а вас не допросишься. Устраняйте». Пришлось долго доказывать, что я не настоящий сантехник, женщины никак не могли понять, какого же я рожна тогда припёрлась на вызов. Да ради нескольких строчек в газете!
Потом услышала местную легенду, что под Барнаулом есть подземный город, и бомжи знают, как от окраин до центра пройти кратчайшим подземным путем. Пресс-служба ГУВД АК помогла организовать выезд и сопровождение, по ходу дела мы насобирали полный «обезъянник» сомнительных личностей, заглянули в теплотрассы, ознакомились с бытом их обитателей, выслушали массу необычных историй. А потом решено было пригласить и другие СМИ, акция обрела название, статус, журналисты заранее выбирают, в какую службу хотели бы внедриться и разведать все тонкости профессии изнутри. Кстати, здесь всё по-настоящему. Помню, однажды подразделение, в котором мне довелось провести день, именно в этот день должно было перед службой отправиться в тир на стрельбы. Возник вопрос: как быть с журналистом, ведь патроны выдаются на каждого сотрудника. Командир приказал: «Она сегодня в штате». Снимок с подписью «Пуля ушла «в молоко», но преступнику мало бы не показалось» появился на страницах «Российской газеты», оказалось, что штатный фотограф управления наблюдал, как новый сотрудник несет службу. Я узнала об этом от читателей, которые были удивлены, что я вдруг сменила профессию. А в «Вечерке» вышел репортаж.
Есть на Павловском тракте кусочек дороги, который укладывался при непосредственном участии автора этих строк (ох и намучились тогда рабочие, стараясь, чтобы и руку я приложила лично и на голову мне кран чего- нибудь не обрушил). Ещё живы бетонные заборы вдоль оживленных магистралей краевой столицы, на которые нанесены изображения городских красот и надписи, например, «Пусть вам сегодня повезет!» - это была акция, профинансированная одним политиком. Он закупал краску, нанимал художников, а «Вечерка» с помощью городских властей обеспечивала объект, пригодный для разрисовывания. Не знаю, каковы были изначальные замыслы спонсора, но то, что серые заборы стали нарядными, это факт.
Признаюсь, в большую прессу меня никогда не тянуло, я люблю свой Алтай, Барнаул, и если смогла сделать что-то доброе во славу своей малой родины – это главное. А если учесть, что именно Барнаул – столица мира, и никто пока не собрался опровергнуть это, тогда можно смело сказать, что жизнь удалась.
Между прочим, с годами скопилось «в шкафчике» солидное количество наград – возможно, именно сейчас самое время вытащить их на свет божий. Дипломы и Почетные грамоты различных краевых и федеральных ведомств, Почетные грамоты СЖ России и Алтайского края, Почетная грамота Федерального агентства по печати и массовым коммуникациям, медали Росстата за участие в проведении Всероссийской переписи 2002 и 2010 годов, награды от избиркома Алтайского края, благодарственные письма Губернатора и мэра Барнаула и так далее. Кроме того, много наград за победу в различных журналистских конкурсах.
Моментов хороших и разных припоминается много. Просто однажды нужно понять, что время диктует свои правила игры, и если ты не согласен с ними, значит, пора уступить дорогу тем, кто идет следом. Иногда ловлю себя на мысли, что журналист смотрит на мир под другим углом зрения, даже если уже и не пишет. Если окружающие просто видят птиц, клюющих ягоды рябины, журналист машинально отмечает и количество кистей на отдельно взятой ветке, и вид птиц, и даже место произрастания дерева, выбранного пернатыми. Всё это, возможно, пригодится при работе над очередным репортажем. Но это будет не мой репортаж, и не моя фамилия появится под ним. Поэтому на тему птиц и рябин мы беседуем в тесном кругу с внучкой Дианой, она недавно выучилась говорить букву «р», и с восторгом постигает истину, что эта замечательная буква присутствует в самых разных словах.
Тамара ЕЛИЗАРЬЕВА,
член Союза журналистов.